От Жванецкого до Пушкина
Забавное место - бульвар Жванецкого. В советское время он назывался Комсомольским бульваром, потом бульваром Искусств. На бульвар он не особенно похож – кривая улочка вдоль обрыва над портом. Но все-таки! Правда, сам Президент Всемирного клуба одесситов к этому месту никакого особого отношения не имел, разве что работал в порту, но где имение, а где наводнение! Говорят, на торжественном «крещении» бульвара в свою часть Михал Михалыч похмыкал, и пошел себе…
Рядом с памятной табличкой находится памятник предприимчивости одесситов, известный как «Памятник апельсину». Вкратце: Павел I после воцарения отменил финансирование строительства одесского порта, уволил градостроителя де Волана, лишил Одессу льгот (знаменитого порто-франко). В ответ магистрат направил императору обоз свежих апельсинов, до которых венценосец был большим охотником. Этим актом доброй воли Одесса вернула благосклонность Павла, льготы, субсидии и протчая. Одесситы говорят: гуси спасли Рим, а Одессу спасли апельсины. Поэтому оное сооружение часто называют памятником взятке.
Завершает бульвар великого юмориста неоготический Шахский дворец – имение шляхтича Зенона Бржозовского, которое в начале ХХ века арендовал Мухаммед Али, но не тот, который боксер, а совсем наоборот - шахиншах Персии, бежавший в Одессу от революции в Иране. Этот туземный владыка прибыл сюда вместе с гаремом, и говорят, наказывал провинившихся жен, сбрасывая их, по традиции, с балкона … первого этажа здания. Мол, и не до смерти, и покруче розги, ХХ век все-таки. Нынче же здесь расположился очередной коммерческий банк.
Бульвар Жванецкого соединяет с Приморским бульваром Комсомольский мост, который называли также Капитанским. Но никто его иначе как Тещин мост не называет. По легенде повелел его построить первый секретарь Одесского обкома партии, чтобы ближе было ходить к теще на блины. Другая легенда гласит, что отсюда бросались вниз мужчины, замученные своими тёщами. Третья – что он под ветром раскачивается, треплется, как тещин язык. Молодожены здесь любят вешать замки, которые периодически срезают, чтоб мост от непредусмотренной проектом нагрузки не рухнул. Для замков рядышком поставили даже отдельную конструкцию, но места на ней не хватает и замки на перилах висят все равно. В общем-то ничего удивительного в самом мосте нет, зато перед ним расположено уникальное место. Сюда, похоже, свезли со старых одесских кладбищ совершенно разностильные памятники, которые теперь и образуют своеобразный интерьер непременной кафешки.
За мостом начинается усаженный платанами и кленами Николаевский, он же Приморский бульвар, слева которого - крутой склон, ведущий к порту, а справа – шеренга особняков одесской знати.
По плану застройки города здесь разрешалось строить только дворцы, формирующие парадный морской фасад Одессы. И возглавляет парад дворец губернатора Новороссийского края графа (впоследствии светлейшего князя) Михаила Семёновича Воронцова. Дворец расположен на месте турецкой крепости Ени-Дунья (что любопытно, под дворцом сохранились подземелья, по всей вероятности, бывшие когда-то частью крепости). Перед дворцом расположен еще один символ Одессы - полуциркульная античная беседка-ротонда.
Но мало кто знает, что в первые годы после революции этот бульвар носил имя Александра Фельдмана. Разумеется, не владельца Барабашовского рынка и депутата ВР, а одного из руководителей одесских анархистов, профессионального революционера, убитого в 1919 году Мишкой Япончиком на Базарной улице.
Под бульваром – археологический рай. Здесь остатки древнего турецкого поселения Хаджибей и турецкой же крепости Ени-Дунья («Новый мир» по-нашему), а под ними - греческое поселение VI—V в. до н.э. На радость туристам часть раскопа не засыпали, а накрыли стеклянным куполом.
В центре бульвара стоит один из отцов-основателей Одессы, генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог Ришельё, коего в России называли Эммануил Осипович или просто Дюк – приятель Александра I, впоследствии премьер-министр правительства Людовика XVII и пра-правнучатый племянник того самого кардинала, с которым бодались четверо не менее знаменитых разгильдяев из эпохального сериала товарища Дюма. Это же, кстати, самый первый одесский памятник. Смотрит Дюк на морской вокзал, за спиной у него очень красивая Екатерининская площадь, где он же среди прочих сподвижников окружает памятник Екатерине Великой. Одесную Дюка Приморский бульвар продолжается до здания Старой биржи, которая ныне служит прибежищем муниципалитета. Перед горисполкомом стоит памятник Пушкину от благодарных одесситов. Деньги на него собирали всем миром по инициативе знаменитого в Одессе купца, редкого мецената, бессменного в течение 16 лет градоправителя Григория Маразли (ему благодарные одесситы тоже поставили памятник, причем при жизни). А к АС отношение одесситов двоякое – уважая Пушкина как гения русской словесности, они не могут не подпустить шпильку, поминая незлым тихим словом его редкую безалаберность, несерьезность в отношении к работе, и любвеобильную натуру. Последнюю особенно. Поэт строил амуры жене Воронцова - Елизавете Ксаверьевне, а к сиятельной чете одесситы до сих пор относятся как к святым заступникам. На недовольного же сим действом графа была сочинена злобная и несправедливая эпиграмма («Полумилорд, полукупец...»). После неоднократных просьб Воронцова избавить его от Пушкина, пиит был высочайшим указом выслан в село Михайловское. Но свято место пусто не бывает, вот памятник его и занял.